Мус-Хаджи
С началом активных боевых действий на полях Первой мировой войны, и вестью, что в городе Владикавказ формируется конный полк из ингушей в составе Кавказской туземной дивизии, братья Хаджи-Мурад и Мус-Хаджи, сыновья Зоурбика, из тейпа Местой вызвались добровольцами на фронт, и в октябре были зачислены в полк. Вместе с дивизией, братья, уже в декабре оказались в гуще фронтовых событий, в Польше. Первые бои, в которых участвовали Хаджи-Мурад и Мус-Хаджи с товарищами, произошли 8-9 и 13 декабря 1914 года в Карпатских горах. В середине февраля 1915 года они участвовали в боях под городом Станиславов (ныне город Ивано-Франковск), а потом и во взятии этого города российскими войсками. В этих боях с неприятелем всадники Ингушского полка проявили чудеса мужества и отваги. Многие всадники были награждены правительственными наградами, в том числе урядник Хаджи-Мурад Местоев георгиевским крестом IV степени, старший брат Муса-Хаджи.
Мус-Хаджи, не смотря на то, что он был в гуще событий этих боев, проявил при этом храбрость и отвагу, не был среди счастливчиков, получивших Георгиевские кресты, о которых мечтал каждый ингушский всадник. По этому поводу он высказал свое крайне возмущение, был зол на командование, считал данный факт несправедливым. В эти дни, затаив обиду, угрюмый, Мус-Хаджи ходил по территории части. В один из вечеров, захватив оружие, но без коня, исчез из расположения конного полка. На вечерней проверке, когда обнаружилась его пропажа, никто не сомневался, что это не акт дезертирства. Но причину его исчезновения никто из товарищей толком объяснить не мог, и только через двое суток все разъяснилось. На рассвете в расположение части вернулся, весь сияющий, самодовольный Мус-Хаджи, в сопровождении обезоруженного, связанного вражеского офицера. На усталом лице Мус-Хаджи красовалась улыбка, очень довольного собой человека, а на груди красовался крест «За военные заслуги» Австро-Венгерской империи.
Увидев пленного австрийца, сослуживцы поняли сразу причину долгого отсутствия своего товарища. Всадники обступили Мус-Хаджи, начали наперебой приветствовать его и расспрашивать о похождениях. К собравшимся поспешил офицер полка, подойдя к расступившейся толпе, он поприветствовал Мус-Хаджи и перепуганного пленного офицера. Русский офицер (это был Анатолий Марков) потребовал от Мус-Хаджи вернуть австрийцу награду, а двум всадникам приказал отвести пленного в штаб полка. Однако, Мус-Хаджи категорически отказался отдавать пленному награду, буквально заявив офицеру: «Опцер твоя, ордена моя». Не смотря на требование Маркова, а также уговоры других всадников ингушского полка Мус-Хаджи категорически отказывался отдать награду австрийца, заявляя, что это его боевой трафей, он его заслужил. Тогда, Марков попросил Хаджи-Мурада прибыть через час в штаб полка вместе с Мус-Хаджи, к командиру. По прибытию в штаб, братья были вы званы к полковнику Г. А. Мерчуле – командиром полка. Георгий Алексеевич по отечески обнял и поблагодарил Мус-Хаджи за пленного австрийца, и объяснил, что нельзя нарушать воинскую дисциплину, а тем более присваивать вражескую награду, только оружие врага, добытое в бою, можно считать трофеем. Мус-Хаджи из уважения к Мерчуле снял с груди крест «За военные заслуги» положил на стол. После чего, недовольный данной ситуацией, пробурчал себе под нос на ингушском языке: «Повесте ее себе на спину, я еще добуду».
Когда вечером о случившемся в полку Мерчели рассказал командиру Дикой дивизии Великому князю Михаил Александровичу Романову, тот долго смеялся и сказал: «Вот за это я люблю своих кавказцев, за дерзость, храбрость и упрямство. Георгий Алексеевич, обязательно представьте этого всадника к награде».
Через два дня, перед строем ингушского полка Мерчуле вручил всаднику Местоеву Мус-Хаджи Георгиевскую медаль IV степени.
В тот день самым счастливым человеком в Дикой дивизии был Мус-Хаджи из далекого Кавказского села Буро́-КIале́.
Татархан
Татархан сын Тими, внук Тамасса из тейпа Местой, из селения Бейни, родился в 1894 году в селении Барсуки Назрановского округа Терской области. С детства воспитывался в духе Ислама и Вайнахских Адатов. К 16 годам знал арабскую грамоту, читал наизусть много сур из Корана. Ему был всего год от роду когда не стало отца. В 10 лет он потерял мать. Одновременно, в столкновении с кровниками, погиб его дядя Чоди. С малых лет Татархан вел хозяйство, был постоянно занят полевыми работами, в свободное от труда время изучал Ислам, тренировался в стрельбе из винтовки. Оружие было его второй страстью. Он мечтал стать богословом, но судьба распорядилась иначе.
Однажды, 16 летний Татрхан, выезжая домой из селения Экажево, где гостил у родственников, случайно встретил своего кровника, убийцу Чоди. Тот узнал Татархана , и зная клятву Татархана, что он отмстит за убийство дяди, пологая , что этот день настал, первым выстрелил из винтовки в Татархна, но пуля не задела молодого человека. Татархан в ответ выстрелил в нападавшего, но последнему тоже повезло, пуля лишь задела бурку. Конь под кровником был горячим и своенравным, испугавшись выстрелов, он понес всадника. Однако кровник справился с конем, развернул его и понесся на Татархана. Татархан тоже развернул своего коня и понесся на встречу противнику. Все происходило как на турнире древних рыцарей, только в руках несущихся друг на друга всадников были не тупые копья, а смертельные винтовки на изготовке. Снова обоим повезло. И так несколько раз они съезжались и разъезжались, стреляя в друг друга в упор. Никто не хотел уступать. Конь кровника вновь подвел его, при очередной встрече всадников он вновь понесся и Татархан выстрелом сбил всадника с коня. Спешившись, Татархан убедился, что кровник тяжело ранен, не может говорить и ему осталось не долго жить. Проявляя уважение к кровнику, и будучи истинным мусульманином, Татархан присел у изголовья тяжело раненного, стал на распев читать молитву «Ясинь». В это время, услышав выстрелы, к месту события уже спешили конные и пешие жители сел Экажево и Гамурзиево, они окружили Татархана и умирающего кровника. С последними словами Ясинь, душа кровника покинула этот мир. Молодежь загалдела. Некоторые требовали убить Татархана на месте, другие требовали его разоружить и передать родственникам убитого. Старики хмуро молчали. Тогда заговорил Татархан. Он сказал: « Убитый был моим кровником, о встрече с которым я мечтал с детства, и сегодня Всемогущий Аллах дал мне такую возможность! Я встретился с ним лицом к лицу. Я отомстил за брата отца, при этом, это не было подлым убийством, был честный поединок, который многие из вас наблюдали. Я — Татархан, сын Тими из Тейпа Местой и мой дядя отомщен. Кровная месть закончилась!, а жителям Экажево и Гамурзиево я не причинял никакого зла, поэтому вы должны расступиться и пропустить меня, иначе вновь прольется невинная кровь с обеих сторон…. Молох кровной мести вновь и вновь будет вырывать из наших рядов себе жертвы».
Татархан назвал убитого , место его проживания, просил отвезти труп кровника домой и сообщить родным, что погибший убит им на основании Вайнахских Адатов. Присутствующие старейшины были изумлены взрослой речью юноши. Старейшины согласись с доводами Татархана, старший из них сказал:«Расступитесь, этот юноша сегодня припадал нам урок выдержки, мужества и знания Адатов, он проявил уважение к своему кровнику, проводив его молитвой в мир иной. Он прав. Пусть кровная месть закончится». Толпа расступилась.
В знак уважения к присутствующим, Татархан повел своего коня под уздечкой, и только отдалившись на достаточное расстояние, вскочил на коня и поскакал в сторону своего села. Присутствующие поняли, почему он не сразу оседлал своего коня, и не умчался второпях.
Татархан услышал в след чьи-то слова: «Когда он вырастит, из него получится настоящий мужчина».
По наговору, Татархан был репрессирован, как чуждый пролетарской стране элемент, кулак, умер в 1945 году, в заключении, на Дальнем Востоке.
То, что не смог сделать кровник, через тридцать лет сделали два преступника — Сталин и Бериия.
Как Хизир коня выиграл.
Хизир , сын Хасбота, внук Мусса из тейпа Местой, из Селения Бейни, родился в селе Барсуки Назрановского округа. После рождения Хизира семья переехала жить в село Кас-Кем.
Когда Хизиру исполнилось 25 лет, он решил перебраться в село Барсуки, здесь жениться и обзавестись хозяйством. Хизир отличался от сверстников не дюжей силой. Во время обсуждения Хизиром , со сверстниками, переезда, один из зажиточных односельчан, собственник свадебного котла, заявил, что он подарит Хизиру на обустройство котел и в придачу коня, который под ним, если Хизир в одиночку сможет донести котел до Барсуков, ни разу не поставив его на землю. Хизир сказал , что сможет это сделать. В ответ односельчанин заключил пари с Хизиром , под гул одобрения присутствующих. Хизир попросил товарищей привязать ему на спину котел, и с привязанным котлом дошел до Барсуков. Придя в родовое село Хизир, попросил спорщика выполнить условия пари, на что тот ответил, что он пошутил на счет коня. Коня он не отдаст, в ответ Хизир схватил односельчанина и со словами: «Не отдашь мне коня, отдашь душу, но уже не мне, а Богу» сбросил его с коня. Перепуганный гневом Хизира, спорщик, под смех присутствующих, закричал «Конь твой, конь твой!»
Так, Хизир начал новую жизнь в Барсуках, в первый же день приобретя в хозяйство огромный свадебный котел, и гордого скакуна.
Дело осталось за малым, найти невесту.
Но это уже другая история.